Банк НОУ

Для начала мы посещаем нашумевший в свое время банк низкообогащенного урана Международного агентства по атомной энергии. Или, сокращенно, банк НОУ МАГАТЭ. Вот как он выглядит снаружи.

Фото предоставлено пресс-службой АО «УМЗ»

Место это охраняется Национальной гвардией. Чтобы сюда попасть, необходимо специальное разрешение, которое могут дать только в Вене — в штаб-квартире МАГАТЭ. Снаружи снимать нельзя. Внутри фотографировать можно лишь с определенных ракурсов.

На макете ниже показано то, как эти емкости (транспортно-упаковочные комплекты, или ТУКи) выглядят в разрезе.

Когда только шли обсуждения о размещении банка в Казахстане, из-за недостаточного количества информации некоторые ассоциировали ядерное топливо с ядерными отходами. Несмотря на то что банку НОУ сказали «йес» больше 10 лет назад, а его эксплуатация началась больше пяти лет назад, эта путаница среди населения присутствует до сих пор.

«Это ни какие не ядерные отходы. Это обычное сырье, необходимое для производства тепловыделяющих сборок (ТВС). Сначала из него производят порошок, далее из порошка делают топливную таблетку. Ее потом помещают в тепловыделяющую сборку. А уже ТВС помещают в активную зону реактора. Помимо наших сотрудников, которые следят за складом в режиме офлайн, в режиме реального времени из штаб-квартиры МАГАТЭ по камерам также следят за тем, что здесь происходит», — объясняет директор по сбыту АО «УМЗ» Александр Ходанов.

«Этот материал является неким резервом механизма гарантированных поставок. Дело в том, что не все страны, которые используют у себя атомную энергию и у которых есть АЭС, обладают полным циклом изготовления ядерного топлива. Атомная станция требует перезагрузки ядерного топлива примерно раз в три года. И это топливо должно откуда-то поставляться. Теоретически возможны ситуации, когда поставщик топлива может отказать той или иной стране. Тогда страна обращается в МАГАТЭ, там в свою очередь рассматривают запрос и при необходимости дают разрешение на использование этого материала для изготовления ядерного топлива. Но пока такого не было», — добавил он.

К слову, для Казахстана это имиджевый проект. Денег за хранение низкообогащенного урана наша страна не получает, говорят специалисты.

«Это знак высокого доверия к нашему государству. Я часто бываю на различных переговорах МАГАТЭ. Казахстан известен не только как крупнейший производитель урана, но и как страна, в которой размещен банк НОУ», — отмечает Александр Ходанов.

Здание склада оборудовано двумя системами безопасности. Первая – на обнаружение самоподдерживающейся цепной реакции. Вторая – на обнаружение фтора. Для редких гостей (вроде нас) всегда проводят обязательный и детальный инструктаж. Каждому также выдают дозиметр. Если что-то пойдет не так, с дозиметра будут снимать показания, которые покажут, какую дозу облучения получил каждый из присутствующих.

А это «хранитель» банка НОУ (официально — мастер склада готовой продукции) Нурсултан Ерланулы. Благодаря ему и труду его команды все системы здесь работают исправно. Да и нештатных ситуаций ни разу не возникало.

«Само здание спроектировано с учетом параметров, необходимых как для ядерной безопасности, так и для физической защиты ядерных материалов. В открытом виде материал излучает повышенный радиоактивный фон. Но конструкция ТУКов обеспечивает защиту от радиационного фона. Толщина стенки, его конструкция, геометрическая форма – все это предусматривает то, чтобы минимизировать воздействие радиационного фона на персонал», — объясняет Нурсултан.

«Конечно, ощущается ответственность. Мировое сообщество оказало нам доверие. Я участвовал в обеих поставках сырья в качестве механизатора. Спустя время стал мастером склада. Сейчас выполняю административные функции. Стереотипные шутки со стороны знакомых про то, не начал ли я еще светиться, конечно, бывают. Но те, кто в этой сфере работает и хорошо об особенностях нашей работы и системах безопасности осведомлен, так не шутят», — добавил он.

Урановые таблетки

Перемещаемся к месту, где производят урановые таблетки.

Для справки: именно благодаря урановым таблеткам в ядерных реакторах и происходят те самые процессы, которые приводят к генерации электричества. Топливные таблетки помещаются в тепловыделяющие элементы (ТВЭЛы), которые потом собираются в тепловыделяющие сборки (ТВС). А уже ТВС помещают в реактор. 

Готовимся к прогулке по цехам производства.

Необходимо надеть халат, респиратор, перчатки и защиту на обувь.

Нам также снова провели инструктаж и выдали дозиметры.

Направляемся к производственным цехам. Первым посещаем участок химического испарения, или, сокращенно, УХИ. Это, по сути, «голова» технологического процесса. Сюда гексафторид урана приходит в баллонах, его устанавливают в ячейки испарения. После он по барометрическим трубам уходит на процесс гидролиза.

Подготовкой и запуском процесса вместе с коллегами занимается слесарь Павел Чулошников. Он же контролирует работу оборудования.

«Здесь ведется контроль измерительных приборов. От точности измерений зависит качество конечного продукта. Если какие-то приборы выходят из строя – мы их меняем либо ремонтируем. Я с детства занимался электроникой, а она, как вы знаете, сейчас присутствует везде. Такие специалисты, как мы, будут востребованы всегда», — считает Павел.

Так как на предприятии работают с радиоактивными веществами, отработанный металл перед утилизацией или повторными использованием необходимо очистить.

Как выяснилось, для этого здесь есть специальные ванны. И есть аппаратчик Роман Ларионов, который «отмывает» металл от радиационного фона.

«Металл нарезают, складывают в корзину и опускают в ванну со специальным раствором. И далее внутри при помощи ультразвука под определенной температурой происходит очистка от фона», — объясняет Роман.

«Я считаю, что это мужская работа. Работа, может, и кажется опасной, но никаких нештатных ситуаций не было. Сам я учился на металлурга. Но о том, что буду работать с радиоактивным металлом, не думал даже. У нас вся семья работает на предприятии: мама, отец, бабушка и дедушка здесь трудились, тетя, дядя… Целая династия. Общий наработанный стаж у нас получился больше 100 лет. Дочь у меня сейчас растет, но кем она хочет стать, пока сама не знает. Может, тоже захочет сюда устроиться».

Но вернемся к производству таблеток. Прежде чем их сделать, нужно получить порошок. Это трудоемкий и сложный процесс, описать который будет тяжело. Да и понять его те, кто этим не занимается, смогут с трудом.

То, что нам рассказали, звучало так же сложно, как выглядят механизмы на этих фото.

Контроль за производством порошка ведут мастера смены. С одним из них — Дмитрием Свахиным — мы и побеседовали. Работает он здесь уже пять лет.

«Так как я учился на металлурга, у меня не было сомнений в том, куда мне устраиваться на работу после окончания университета. Сначала я устроился аппаратчиком пятого разряда, за год освоил все участки отделения по производству порошков. И спустя год начал исполнять обязанности мастера технологический смены. В феврале этого года меня утвердили в этой должности».

«Работа на заводе – мужская работа. Работа мастера также подходит именно мужчине… Ходишь по всему отделению — здесь четыре этажа, все это нужно обойти и провести контроль процесса. Работа мне моя нравится. Если голова есть, можно достичь многого», — считает Дмитрий.

Готовый порошок выгружается в специальные контейнеры, в которых его смешивают со специальными добавками, чтобы в дальнейшем получился итоговый продукт – таблетки нужной плотности и формы.

До момента, как мы увидим сами таблетки, осталось совсем немного. По пути к месту, где их формирование, замечаем занятого заданием Дениса Бояринова.

Денис — слесарь-ремонтник самого высокого, шестого разряда. Он здесь, по сути, мастер на все руки. А когда говорит о своей работе — в глазах заметен блеск.

«Я занимаюсь обслуживанием экстракторов различного типа и другого механического оборудования. Где-то что-то отремонтировать, модернизировать, дополнить – это ко мне. У меня здесь наставники свои были, всему, что нужно, меня обучили. Теперь вот работаю. Обучился еще на мастера-механика, периодически его тоже замещаю», — поделился с нами Денис.

Но не будем отвлекать Дениса. Доходим до места, где происходит формование таблеток. Спрессовывают их в этом аппарате.

А это аппаратчик пятого разряда Руслан Айтпаев. Он следит за тем, чтобы на таблетках не было никаких дефектов. В случае чего процесс останавливается и оборудование начинают проверять.

«Родные и близкие поначалу переживали, дескать, «это же урановое производство, опасно». Но я им все объяснил. К тому же, если всего бояться, можно тогда вообще ничего не достигнуть. Мы работаем в спецодежде. У нас есть дозиметр и постоянный контроль», — говорит Руслан.

Вот как выглядят таблетки в их первоначальном необработанном виде.

А это руководитель Руслана — начальник отделения по производству таблеток Владислав Когай. В его подчинении около 80 человек.

«Моя задача – выпустить качественную продукцию в установленные сроки. Это сложный, трудоемкий и высокотехнологичный процесс. Здесь происходят несколько взаимосвязанных операций. Вообще, начинал я с аппаратчика, потом был мастером смены, затем технологом. В общем, прошел все этапы. Теперь я руковожу этим отделом. Когда учился, не знал, куда меня в будущем забросит. Теперь вот работаю на производстве таблеток», — рассказал он.

После спрессовки таблеток их нужно «приготовить» в специальной печи. Вот такая очень горячая «кулинария» — температура в таких печах больше полутора тысяч градусов.

Готово. Перед вами «спеченные» таблетки. Есть их, конечно же, нельзя. Сейчас нас от их облучения защищает спецодежда, маска и кожа. Однако, если ее проглотить, можно получить облучение внутренних органов, что приведет к смерти.

Далее таблетки отправляют на шлифование, чтобы придать им нужный диаметр. Его измеряют специальными датчиками — важен каждый микрон. Такое вот строгое требование заказчика.

Говорят, что одна такая таблетка (весит она 7 граммов) эквивалентна 700 килограммам угля.

После шлифовки таблетки вручную проверяют на наличие дефектов.

«Делаем визуальный осмотр на предмет выявления брака. Работаем пинцетом. У нас есть критерии, согласно которым мы и осматриваем каждую таблетку. За смену осматриваю сотни таких таблеток. Учитывая наработанный опыт, на каждую таблетку не так много времени уже тратим», — рассказывает о своей кропотливой работе Зульфия Есенбаева.

Ну и напоследок заглядываем в отдел по газоочистке и вентиляции. Это то место, работа которого интересует каждого жителя Усть-Каменогорска. Так как здесь отвечают за чистоту воздуха, выбрасываемого в атмосферу после производства.

«При шлифовании таблеток образуется пыль. Здесь у нас мокрая система газоочистки, после которой очищенный до допустимых пределов воздух направляется в атмосферу. Наша задача состоит в том, чтобы не было выбросов в атмосферу и любимый город мог спать спокойно. Следим за технологическими параметрами, вовремя меняем растворы. Все, что нужно, меняем, зачищаем», — объясняет мастер по газоочистке и вентиляции Вячеслав Абубакиров.

Как оказалось, семья Вячеслава Тауфиковича одна их самых почетных на УМЗ.

«Я здесь работник в третьем поколении. Первопроходцами были мой дед и трое его братьев. Здесь же работал мой отец всю жизнь. И много родственников, около 15 человек, связанных с нашей фамилией, здесь трудились и трудятся. Сейчас здесь работают три человека: я, моя жена и жена моего брата. Общий стаж работы на УМЗ нашей семьи больше 300 лет. Это накладывает некую ответственность и на меня в том числе — некачественно работу выполнять ни в коем случае нельзя, чтобы не запятнать честь фамилии. Дети мои выбрали другое направление».

Как нам рассказали на предприятии, на данный момент урановые таблетки производят для АЭС Китая, куда они впоследствии и отправляются.

«В мире есть несколько видов АЭС. Соответственно, несколько видов топливных таблеток и столько же видов ТВС. В Китае построены АЭС французского дизайна. И наше оборудование создает соответствующие таблетки. В советское время наш завод выпускал до 80 процентов от общей потребностей таблеток для всех стран, входящих в состав СССР. Если будет принято положительное решение о строительстве АЭС, то наше производство готово поставлять таблетки и для нашей страны», — резюмировал начальник цеха «Р» уранового производства Сергей Гузеев.

Текст подготовил: Иван Сухоруков

Фото: Турар Казангапов

https://tengrinews.kz/article/eto-mujskaya-rabota-i-v-kazahstane-delaet-uranovyie-tabletki-2605/